Чивилихин Владимир - Поющие Пески
ВЛАДИМИР ЧИВИЛИХИН
ПОЮЩИЕ ПЕСКИ
Нет, я не о тех песках, что поют нежно и зазывно, перемещаясь под
ветрами и собственной тяжестью. Сегодня я глух к этим редким звукам
пустыни, потому что услышал здесь новую песню...
Да что хорошего-то, если разобраться, в этих сыпучих песках? Вот как
описывал их в конце прошлого века очевидец: "Горе путнику... Прикрыв себя
всем, что только может иметь значение защиты, с шумом и песком в ушах, с
болью и песком в глазах, со щекотаньем и песком в носу. с затрудненным
дыханием и пескрм в горле и, наконец, с упованием и надеждой в сердце, ему
остается только ожидать прекращения этого ада".
О какой пустыне идет речь? Гоби, Калахари, Каракумах? Нет. Возьмите
атлас, найдите низовья Днепра и здесь, на его левобережной стороне, вы
увидите географическое обозначение: "Алешковские пески". Да, на Украине, в
этой хлебородной, яблоневой республике, есть пустыня. И не маленькая, не
безобидная.
Еще в 1887 году "Лесной журнал" писал:
"Движение песков за последнее время усилилось. Движутся они по
всевозможным направлениям и заносят собой не только ценные земли, но и
озера, берега притоков Днепра, заносят еще сохранившиеся остатки лесов
естественного происхождения и искусственно созданные плантации, разрушают
дороги, поглощают усадьбы и сильно угрожают даже целым селениям:
Кардашинке, Раденскому, Костогрызову. Большим Копаням и другим..."
И вот мы едем по Алешковским пескам.
Наш двухдиферный "газик" мягко плывет по дороге, если можно так назвать
две глубокие борозды, заполненные рыхлым, сухим и горячим песком. Мы
буксуем даже на усиленном режиме двигателя, кардан все время садится на
вязкую массу, в кабине трудно дышать- от жары и бензинных паров. Впереди
вздымается высокий бархан, и надо разгоняться, чтобы взять перевал. Мотор
ноет, вот-вот сорвет себе сердце, машина тяжко дышит, подгребая под
себя сыпучий песок, юзит на спусках, мотается из стороны в сторону.
Никакой другой дороги здесь существовать не может, и мы бросили ее,
поехали прямо по барханам. На одном из них остановились. Горячий воздух,
желтые бугры во все концы. По наветренному склону неясные кривые письмена
- следы гадюк. Редкие былинки Песчаного овса, еще какие-то колючие
травинки, жалкие кустики шелюги. А у волнистой линии горизонта, там,
откуда течет этот обжигающий воздух, желтосерый столб - смерч. Самая
настоящая пустыня..
Признаться, я всего этого не ожидал, и мне, привыкшему к влажной
сибирской тайге и прохладе подмосковных лесов, было тут неуютно.
- А теперь правей надо брать, - сказал Владимир Николаевич водителю. -
Во-о-н на ту вешку...
Владимир Николаевич Виноградов - здешний ученый, доктор
сельскохозяйственных наук. Жарища эта ему нипочем, он оживлен, говорит
интересно, увлеченно. И все о песках.
Несчетные века стремил себя сюда могучий пра-Днепр. Под влиянием
вращения Земли отклонялся вправо, оставляя чистые кварцевые наносы. Семь
крупных песчаных арен вместе с межаренными супесями занимают сейчас
площадь в двести тысяч гектаров. На полтораста километров - от Каховки до
берега Черного моря - лежит эта мертвая зона, много раз переработанная
ветрами, принявшая к нашим дням безрадостный вид барханной пустыни. Трудно
здесь всему живому. Поверхность песка накаляется, бывает, до семидесяти
семи градусов по Цельсию. Осадков очень мало и в особо злые годы
составляет менее 130 миллиметров в год. На памяти у всех лето, когда за
три с Половиной месяца не упало ни капли дождя...
Бросовая, гиблая земля. Ч
