Чешко Федор - Игра В Ящик
Фёдор ЧЕШКО
ИГРА В ЯЩИК
(рассказ; пока ещё фантастический)
Когда я свернул с окружной на ведущий к дому просёлок, надоедливая
морось как-то вдруг сквасилась в белесую туманную поволоку. Я врубил
фары, но дорогу и подмявший обочины лес всё равно будто в молоке
замочили... Замочили... В-ва, не к ночи бы вспоминать такие
словечки... И вообще...
Чтоб не подвернулось на ум еще какое-нибудь словцо, которое и не к
ночи бы, и вообще, я принялся старательно думать о своем "ирокезе".
Действительно пора уже сменить этого монстра на что-нибудь более
солидное. А проселок заасфальтировать -- глупо же, если из-за жалких
восьмисот метров грунтовки сорокалетнему деловому человеку приходится
ездить на ломящейся от прожекторов и хромированных прибамбасов
лазоревой соплячьей мечте! И вообще надо бы получше заботиться о
престиже. Уже вон коллеги брови вздёргивают, как недавно Пашка Сапог:
"Сурен, а ты чё это, сам за рулём? Тебе чё, одолжить башлей на
шоферюгу?" Или как Чеснок, когда по городу пошел звон про моих
охранников: "Сурик, тебе, говорят, жить надоело? Сам чёрт-те где, а
бультерьеров своих в город выпер? Тебе, может, врачишку вызвать,
который от глупости?"
И приходится корчить из себя этакого кавказского Чингачгука: "Слушай,
да-арагой, трёх шоферов сменил, пока понял: хороший конь только
настоящему джигиту покорен!" "А зачем мне були? Пускай, па-анимаешь,
только кто сунется к джигиту! Дедовский кинжал возьму, веселиться
буду, секир-башка делать буду!" Дурак-дураком...
Спасибо Асмик... И нашим обычаям спасибо: любой местный не посмотрел
бы, что сестра -- на порог бы не пустил, а то и...
Пока добирался до дому, дважды пришлось вылезать из тёплой кабины в
мутную сырость. Это ж только рассказать кому-нибудь! Человек с высшим
гуманитарным образованием, с положением, уважаемый в культурном
обществе владелец одного из самых роскошных подпольных борделей
вынужден сам себе открывать въездные ворота и гараж... Честное слово,
от одной мысли, что об этом может узнать тот же Чеснок, настроение у
меня вконец бы испортилось... не пребывай оно испорченным вконец вот
уже десять дней -- с тех самых пор, когда уважаемая родня повесила мне
на шею мою дорогую сестричку и её жизненную драму.
Асмик в холле кормила грудью своего отпрыска. Когда я вошел, эта
бесстыдница даже не покраснела -- только откинула со лба вороную прядь
и уставилась на меня... как это по-русски, ва?.. А, во:
вож-де-ле-ю-ще. Это на брата! Вай-мэ...
Разглядев, чем она занимается, я торопливо прошел к себе. Холл у меня
маленький -- от двери до двери каких-то два десятка шагов -- и всё это
"от двери до двери" я чувствовал на себе почти осязаемый взгляд
сестрицы. Вот же голодная, ну!
Я уже выходил, когда она сказала мне в спину:
-- Может, ты всё-таки заведёшь шофёра? Или садовника?
-- Тебе горничной мало, да? -- буркнул я, не оборачиваясь.
-- Конечно, мало, -- обиделась (обиделась!) она. -- Горничная -- это
просто потому, что ничего лучшего нет. А мужчина всё-таки
естественнее, мужчина всерьёз... не меньше, чем недели на три...
Ответить мне помешал мобильник -- как раз завёл свою маленькую
серенаду Моцарта. На моё раздраженное "да!" аппаратик отозвался
надорваным полубасом:
-- Это вы давали объявление про машину?
-- Какое объявление? -- в присутствии Асмик на меня нападает мозговой
ступор.
-- Срочно куплю чёрную иномарку классом не ниже семисотого мерседеса,
новую, растаможенную, оплата наличными, можно в эс-ка-ве, -- браво
оттарабанил мобильник.
